Всего публикаций:
35 536 (+8)

Favorites

Partners

Huobi Russia

Кастодиальный сервис BitGo получил лицензию NYDFS

MicroStrategy купила биткоинов еще на $15 млн

Артур Хейс готовится сдаться американским властям

LetKnow.News

Статьи

Взлет и падение биткоин-миллиардера Артура Хейса

Соучредитель BitMEX Артур Хейс создал криптовалютную биржу, на которой торгуются триллионы. Теперь он разыскивается властями США, и инсайдеры задаются вопросом, являются ли он и его партнеры злодеями или жертвами системы правосудия, которая отдает предпочтение крупным банкам, а не дерзким одиночкам.

Содержание

Биткоин и пиво
Где NASDAQ пересекается с Вегасом
Недальновидное мышление
Акулы и Ламбы
Переплет в Тайбэе
Coup de grâce

Соучредитель BitMEX Артур Хейс создал криптовалютную биржу, на которой торгуются триллионы. Теперь он разыскивается властями США, и инсайдеры задаются вопросом, являются ли он и его партнеры злодеями или жертвами системы правосудия, которая отдает предпочтение крупным банкам, а не дерзким одиночкам.

Артур Хейс живет на широкую ногу. На широкую ногу, как Бобби Аксельрод из «Миллиардов». Просто замените Нью-Йорк Гонконгом и приправьте его щепоткой Кремниевой долины – где единороги вылетают из умов безудержных основателей компаний – перед вам возникнет общая картина. В одну минуту Хейс катается на лыжах в Хоккайдо, а в другую – носится на подземном корте для игры в сквош на Централе – гонконгской версии Уолл-стрит. И все это пока одним натренированным глазом он следит за валютной биржей со смутным названием, которую он создал на пустом месте и через которую было пропущено больше $3 триллионов.

С внешностью кинозвезды и баснословно богатый ставший авантюристом банкир афроамериканского происхождения олицетворяет современного первопроходца в области финансовых технологий. Но федералы описывают Артура Хейса иначе: разыскиваемый преступник, грубо нарушивший закон, действуя из «тени финансовых рынков». Решение о привлечении к уголовной ответственности Хейса было обнародовано в октябре. Он скрывается в Азии, пока сторона обвинения в Нью-Йорке надеется арестовать и осудить его по тяжким статьям, предусматривающим до 10 лет тюремного заключения.

Это история о противостоянии денег, новых и старых, финансовый дарованиях, обставляющих старую банковскую гвардию, и американских властях, пытающихся применять законы XX века к инновациям XXI. Обвинение утверждает, что Хейс вместе с деловыми партнерами нарушил положения закона о банковской тайне, не приняв должных мер к противодействию отмыванию денег – чтобы оградиться от преступников и грязных денег. Тем временем, коллеги Хейса по криптовалютному миру считают, что его преследуют за создание неординарного продукта, который поставил в тупик законодателей, сбил с толку регуляторов и – после того как обрел бешеную популярность – начал представлять угрозу для некоторых крупнейших игроков на рынке. Во всем этом многообразии голосов можно услышать и авторитетных юридических экспертов, которые считают дело «Соединенные Штаты Америки против Артура Хейса» во многом беспрецедентным.

В то время, когда SEC, по всей видимости, умасливает титанов Уолл-стрит – демонстрируя готовность наказать немытые массы дэй-трейдеров за уничтожение торговых позиций банков и хедж-фондов по GameStop и другим акциям, Хейс может стать лишь нулевым пациентом, если говорить об обличении двойных стандартов в больших финансах, которые теперь становятся очевидными.
Криптовалютная золотая лихорадка и рюкзак налички

О 35-летнем Хейсе с октября ни слуху ни духу. Но криптокондор не всегда был таким скрытным. Рожденный в семье среднего класса, родители которого работали в General Motors и зависели от непостоянных успехов автомобильного гиганта, Хейс провел период становления личности в разъездах между Детройтом и Баффало, где его мать, Барбара, переворачивала горы, чтобы ее одаренный сын пошел в Школу Николса, элитное частное учебное заведение, основанное в 1892 году. «Он добивался успеха во всем, от учебы до спорта и создания длительной дружбы, – говорится в заявлении Барбары, опубликованном на одной из страниц веб-сайта школы, посвященной сбору средств. – Школа Николса дала ему фундамент, побуждение и, в определенный момент, стипендию, чтобы подняться». Хейс, в свою очередь, отдавал назад: принимая стипендию, он взял на себя обязательство о том, что «достойный ученик сможет испытать превосходство обучения в Школе Николаса и пожизненные преимущества, которые оно несет».

После обучения в Уортонской школе бизнеса он отправился в Гонконг, где работал в Deutsche Bank и Citibank на позиции маркемейкера по торгуемым на бирже фондам или ETF – гибридным ценным бумагам, которые, наподобие фондов совместного инвестирования, диверсифицируют риски инвесторов, но также могут торговаться как акции. Хейс только начинал набирать обороты, когда в мае 2013 года получил извещение об увольнении. «Банкиры говорят тебе, что у каждого есть пуля с их именем», – объяснял он за послеполуденным чаем в сингапурском Marina Bay Sands – легендарном отеле, представленном в финале «Безумно богатых азиатов». На нем было его стандартное облачение: плотно облегающая футболка, джинсы и дорогие часы (Hublot Big Bang). «Я не был женат, у меня не было ни детей, ни обязательств. Я был инвестиционным банкиром, так что мне не приходилось спать на улицах. Я хотел что-то создать».

(Я интервьюировал Хейса и некоторых из его приближенных в Гонконге, Сингапуре и Нью-Йорке в 2018 и 2019 годах. С момента предъявления обвинений в октябре я вел долгие беседы с инсайдерами, которые держат связь с Хейсом, и его двумя обвиняемыми деловыми партнерами, Беном Дело и Сэмом Ридом. Многие из этих источников потребовали анонимности, чтобы не навредить незавершенному судопроизводству. По рекомендации юриста, Хейс, Дело и Рид решили не давать комментариев для этого материала).

Но вернемся к увольнению. Восемь лет назад Хейс, безработный, решил действовать в одиночку, объединив свои способности в создании оригинальных финансовых инструментов со своею новообретенной страстью: криптовалютой, а именно биткоином.

Криптовалюта, следует напомнить – это цифровая форма платежа и метод хранения ценности. Она основывается на защищенном децентрализованном реестре – называемом блокчейном – который используется для записи транзакций, управления выпуском новых «монет» или «токенов» и предотвращения мошенничества и фальшивомонетничества. Хотя существуют тысячи таких валют, биткоин на сегодняшний день является самым долговечным, хотя и имеет темную предысторию, включающую покрытого тайной создателя по имени Сатоши Накамото, существование и личность которого подтверждены не были. Блокчейн биткоина был разработан таким образом, чтобы можно было «намайнить» только 21 миллион «виртуальных монет». Эта, в своем вроде, подтверждаемая дефицитность, отличает его от склонностей центральных банков печатать деньги, будь то пандемия или политическая целесообразность. Она же стала фактором крутого подъема цены, от менее чем цента в 2009 году до более чем $41 000 в январе 2021 года. За один только 2020 год монета выросла в цене больше чем на 300%.

Сначала Хейс был никем в криптовалютном буйном море уклонистов от уплаты налогов, торговцев наркотиками и оружием, производителей порнографии с участием несовершеннолетних, борцов за свободу и шизанутых банкиров, тоскующих по золотому стандарту. Их объединяла оторванность от банковского дела старой школы и его неторопливого темпа, неприятие требований к подтверждению личности для открытия счетов и перемещения денег, а также ощущение того, что отношения между Большими финансами и Большим правительством стали слишком уж покладистыми. По их мнению, власти, начиная с США и дальше, верили и действовали так, будто они обладают монополией на деньги, и противостояли восходу криптовалют, в которые люди инвестировали, чтобы заработать, скрыть капиталы, далеко послать истеблишмент или все сразу. Криптовалютная золотая лихорадка изначально привлекала три типа игроков: визионеров с позолоченными резюме, акул бизнеса по продаже ценных бумаг через холодные звонки, которые могли изложить ровно столько пустых слов, сколько было достаточно для привлечения капитала, и неотвратимых паразитов, которые прицепляются и пытаются кормиться за счет других.

Неудивительно, что Хейс вошел в круги продвинутых. «Я купил свой первый биткоин у Артура в 2013 году», – вспоминает Джехан Чу, уроженец Нью-Джерси, переместившийся на Тихоокеанский рубеж. Будучи студентом выпускного курса в Университете Джонса Хопкинса, он научился кодить как раз к моменту первого бума доткомов, в конце 90-х. Закончив работать в небольшой студии веб-разработки в Нью-Йорке, он получил звонок из аукционного дома Сотбис, который хотел увеличить свое присутствие в сети. «Мы прогремели, когда продали Декларацию независимости в 2000-м году», – воскликнул он, говоря об одной из последних сохранившихся в руках частных коллекционеров копий. После сделки на $8,14 млн онлайн-рынок затих, а Чу переместился в Гонконг, чтобы помогать Сотбис обслуживать сверхбогатых азиатских клиентов, многие из которых испытывали ненасытный аппетит на предметы искусства и старины.

В свободное время Чу организовывал мозговой штурм для энтузиастов цифровых валют. То, что начиналось в прокуренном баре в Сенване при участии пяти человек, быстро переросло в сообщество из тысяч. К 2016 году, сказал он мне, Чу «превратил свое влечение в карьеру», открыв венчурную фирму Kenetic, которая торгует криптовалютами и инвестировала в более чем 150 компаний. Тем временем, он с восхищением следил, как его друг Артур штурмует криптовалютный мир, пройдя путь от кустарного трейдера до титана отрасли.

Артур Хейс начинал с малого, с арбитража, покупая биткоин на одном рынке и затем продавая его с наценкой на другом. Его метод работал до октября 2013 года, пока у него не возникли проблемы с получением монет, которые он отправил на Mt. Gox – токийскую биткоин-биржу, помогавшую клиентам переводить накопления в «фиатные деньги» – традиционное законное средство платежа, например доллар, евро, фунт или юань. В начале 2014 года Mt. Gox объявила, что хакеры похитили из ее закромов приблизительно $500 млн. В отличие от большинства других депозитчиков, которых насчитывается около 24 000, Хейс смог вернуть деньги и в процессе усвоил важный урок: биржи представляют собой единую точку отказа в остальном защищенной экосистемы биткоина. Взлом Mt. Gox может являться самым печально известным, но атакам подвергались десятки других бирж, из-за чего были потеряны бессчетные миллиарды в биткоине и остальных криптовалютах.

Хейс, тем не менее, решил не оставлять свои деньги без дела. Узнав о том, что в Китае биткоин торгуется существенно выше, он купил крупную сумму, перевел их на китайскую биржу и обменял на юань – буквально таскался с рюкзаком денег. «На протяжении некоторого времени я физически пересекал границу на автобусе в Шэньчжэнь с друзьями, обедал там, и возвращался через границу обратно с допустимой суммой наличных», – вспоминал он. Это была ловкая и относительно прибыльная идея. Но трудности с перемещением денег через международные границы в реальном мире заставили его задуматься: почему не создать онлайн-биржу, где люди действительно смогут зарабатывать на своих биткоинах с помощью деривативов? (Дериватив – финансовый контракт, стоимость которого определяется показателями лежащего в его основе актива, в данном случае криптовалюты).

Эта идея требовала серьезной технологической реализации – не только создать, но и убедить настроенное глубоко скептически сообщество в том, что Хейс решил проблемы безопасности и учета, от которых страдали ранние биржи.

Биткоин и пиво

В январе 2014 года Хейс организовал встречу на фешенебельной крыше с бассейном с Беном Дело, мозговитым британским математиком и программистом. Однокашники по Оксфорду, предположительно, выбрали его на роль человека, который с наибольшей вероятностью станет миллионером, и второго человека, который окажется в тюрьме. Закончив учебу в 2005 году, он работал в IBM, двух хедж-фондах и, после того как переехал в Гонконг, в JPMorgan.

Когда Хейс и Дело объединились, немногое указывало на то, что они будут штурмовать крепости. Резюме обоих говорили о принадлежности к истеблишменту: элитное обучение и работа в ведущих компаниях. Оба, однако, оказались исключениями. Хейс, эрудированный сын работников автомобильной промышленности, покинул строгий и высокорегулируемый мир инвестиционного банкинга ради Дикого запада криптовалют, где правила устанавливались на ходу, а регулирование едва ли присутствовало. Дело, по словам сэра Джонатана Бэйта, ректора оксфордского Вустер-колледжа, «преодолел огромные трудности в обучении, чтобы выиграть место в Оксфорде после местечковой школы». Будучи ребенком отца-инженера и матери-учительницы, он был исключен из трех начальных школ, прежде чем у него диагностировали синдром Аспергера. В Оксфорде он одновременно изучал математику и компьютерные науки и, как называют это британцы, получил диплом первой степени по двум специальностям с отличием.

Пока двое продумывали, что потребуется, чтобы воплотить замысел Хейса в реальность, Дело – эксперт по технической части в сложных алгоритмах и высокоскоростных торговых системах – заметил, что им нужен frontend-разработчик, который занялся бы вопросами пользовательского взаимодействия. Хейс знал одного парня, молодого американского кодера и ИТ-пропагандиста по имени Сэм Рид, с которым он встретился после выступления Рида, призывавшего аудиторию начинающих технических специалистов не присоединиться к стартапам, владельцы которых зачастую эксплуатируют и кидают своих сотрудников. Когда Хейс представил Риду идею биржи биткоин-деривативов, Рид, позабыв о собственных рекомендациях, немедленно согласился.

Самый молодой из троицы, Рид вырос в Висконсине. Его отец был сетевым администратором в военно-воздушных силах, а мать – редактором газеты. Дома у Ридов было предостаточно старых компьютеров, и Рид смог вернуть их к жизни. К 12 годам халтура Рида уже приносила доход: он чинил компьютеры друзьям и соседям.

Рид был гораздо моложе Хейса и Дело, но в криптовалюты пришел раньше них. К 2009 году, когда настала пора выпускаться из Университета Вашингтона и Ли, называющий себя «биткоин-хипарем», Рид добывал биткоин на своем ноутбуке – стоимость криптовалюты тогда была околонулевой. За это время Рид накопил около 100 биткоинов, но в процессе форматирования жесткого диска случайно стер приватные ключи для получения доступа к ним. (Сегодня стоимость этих монет составляет $3,1 млн).

Еще до описываемых событий Рид был меньше вовлечен в институциональное устройство и был в большей степени свободным странником, чем Хейс и Дело. Он поработал на крупного оборонного подрядчика, обнаружил мир корпораций слишком душным, и переключился на пару стартапов, а также подработки в качестве фрилансера, пока не переехал в Гонконг в 2013 году. На форуме своей альма-матер по построению карьеры в сети Рид из бунгало в Таиланде делился идеями по созданию криптовалютного бизнеса. В числе его выкладок: «Во время золотой лихорадки не нужно добывать золото. Нужно продавать лопаты». Однажды Рид отметил, что раздумывает над созданием онлайн-биржи для торговли криптовалютами, объяснив свою мотивацию так: «Если удастся отрезать банки, удастся избавиться от большинства затруднений. Можно отрезать многое, куда вмешивается американский закон, включая противодействие отмыванию денег, идентификацию клиентов и другие подобные вещи».

Хейс, Дело и Рид начали всерьез заниматься своим проектом, назвав его Bitcoin Mercantile Exchange (BitMEX). Артур Хейс стал генеральным директором (CEO), Бен Дело – операционным (COO), а Сэм Рид – техническим (CTO). Несмотря на громкое звучание титулов, BitMEX изначально была делом трех ребят, днями работавших на своих ноутбуках из Starbucks в Джардин-хаус, гонконгском небоскребе постройки 70-х годов, украшенном окнами-иллюминаторами. На ночь они возвращались в квартиру Хейса с пивом из магазина 7-Eleven.

Где NASDAQ пересекается с Вегасом

BitMEX представляла себя как «пиринговую торговую платформу, предлагающую контракты с плечом, которые покупаются и продаются в биткоине». Это позволяло пользователям, по сути, ставить на будущую цену валюты с плечом до невообразимых 100x. Другими словами, клиент со $10 000 в кошельке BitMEX мог напрямую заключать сделки объемом в крутой миллион долларов. Привлекательность биржи произрастала из того факта, что люди могли заработать крупные суммы, вложив относительно скромный первоначальный капитал.

В блоге BitMEX Хейс рассуждал: «Торговать без плеча – это как ехать на Lamborghini на первой передаче: ты знаешь, что так безопаснее, но покупал ты ее не за этим». Его друг Джехан Чу сравнивал BitMEX с NASDAQ – «если бы NASDAQ располагалась в Лас-Вегасе». Под нажимом вопроса о потенциально катастрофическом эффекте предоставления клиентам возможности торговли с таким плечом Чу настаивал на личной ответственности, которая всегда была центральным мотивом в криптовалютной морали. «Ты берешь 100x? Убедись, что ознакомился с информацией. Здесь нет мамочки, которая позаботится о том, чтобы ты не упал со скейтборда».

Хартей Сингх Соуни – еще один колоритный персонаж в криптовалютных кругах американских экспатов. В тюрбане, который, с его слов, был сделан из «секретной ткани», и эпонимной линии одежды, которую он описывает как Burning Man на лад Пенджаба, представитель первого поколения американских сикхов Соуни начал собирать биткоин-митапы десятилетие назад в Вегасе, в число ранних посетителей которых входили начинающие фокусники и игроки в покер. Теперь он живет в Киеве – который, настаивает он, гораздо более гостеприимен по отношению к цифровым валютам, чем США – где помогает создавать и обеспечивать безопасность блокчейн-компаний. Соуни ободрял коммерческую модель BitMEX, говоря: «Они организовали довольно продуманные условия для казино. Но я за свободные рынки. Я считаю, что BitMEX должна делать то, что захочет. Их условия очень понятны».

Время для появления BitMEX шесть лет назад было очень удачным – и вместе с тем опасно напряженным. По мнению американских властей, биткоин тогда проходил переходный этап от излюбленной валюты преступников (что подтверждалось примером закрытия в 2013 году печально известного даркнет-маркетплейса Silk Road) к становлению в качестве актива инвестиционного уровня, который институциональные игроки начинали покупать с целью предохранения от инфляции – и из-за ожиданий доходов выше обычных. Хейс, Рид и Дело находились в выгодном положении и начинали накапливать серьезные деньги (все трое стали миллиардерами, по словам источников, знакомых с их финансовым положением).
В то же время, они были аутсайдерами, вдруг начавшими играть на поле, которым собирались воспользоваться инсайдеры. Их высокоскоростное высокомаржинальное предложение перекликается с потенциально токсичными финансовыми инструментами, которые впоследствии привлекли внимание регуляторов, а позднее были высмеяны в фильме 2015 года «Игра на понижение» Адама Маккея по мотивам бестселлера Майкла Льюиса. (Помните синтетические обеспеченные долговые обязательства?) Несмотря на все преимущества, BitMEX сопровождал головокружительный риск.

«Эти вещи происходят очень-очень быстро – такого не было еще 10 лет назад, – пояснил Кристофер Джанкарло, работавший в могущественной Комиссии по торговле товарными фьючерсами (CFTC) во время президентства Обамы и позднее возглавивший ее при Трампе. – Регуляторы всегда следуют за инновациями, и иногда, в демократических странах, они следуют немного дальше, залезая в чужие юрисдикции».

На протяжении нескольких лет Джанкарло побуждал Конгресс к введению всеобъемлющего регуляторного режима для криптовалютной отрасли. Вместо этого законодатели полагаются на нормы 30-х годов – закон о фондовых биржах и закон о товарных биржах – которые впоследствии были изменены на фоне финансового кризиса 2008 года. Тем не менее, правила остаются ужасающе устаревшими. Следовательно, регуляторам, по мнению Джанкарло, необходимо определить, как возникающие платформы, такие как биржа Хейса, будут регулироваться, если вообще будут. «Было выявлено около 8 000 новых инструментов, – сказал он. – В каждом случае регуляторы спрашивают: “Попадают ли они на сторону CFTC или на сторону SEC, или на ничью сторону?»

Недальновидное мышление

Понимать, что продавала BitMEX, возможно, не так важно, как понимать, кому она это продавала. В наших с ним ранних беседах Хейс настаивал на том, что BitMEX осмотрительно подходила к вопросу недопущения американских клиентов, а технологические барьеры, такие как блокировка американских IP-адресов, ограждали их от платформы, что позволяло бирже держаться подальше от местных регуляторов.

Но американские чиновники говорят, что это не так. От их внимания не ускользнул тот факт, что на BitMEX было достаточно американских депозитчиков, многие из которых скрывали свои истинное местоположение при помощи виртуальных частных сетей (VPN). Они тысячами стекались на платформу. И хотя Хейс стал продуктом банковского истеблишмента, где целые отделы следят за предотрващением отмывания денег и идентификацией клиентов, погружение в пронизанный идеями либертарианства мир криптовалют, по всей видимости, ослепило его к определенным реалиям. Среди них: у американских властей длинные руки, долгая память и пристрастие к тому, чтобы возвращать людей на свое место – особенно если они поднимаются дерзко.

«Артур – человек, борющийся с традиционными устоями, – сказала его подруга Мельтем Демирорс. – Он не боится быть одиозным, и, знаете, история не была добра к таким людям». Демирорс, занимающую позицию стратегического директора компании по инвестированию в цифровые активы CoinShares, называют Шерил Сэндберг криптовалютного мира, что звучит как редукционистский ярлык, созданный, как она их называет, «псевдоинтеллектуальными факбоями».

Демирорс родилась в Нидерландах в семье турецкого происхождения, в 10 лет переехала в США и изучала математику и экономику в Университете Райса. Она получила степень магистра бизнес-администрирования (MBA) в Массачусетском технологическом институте, где преподавала дисциплины, связанные с финтехом и блокчейн-стратегией, а позднее перешла на ту же специализацию в Оксфорд. Несложно догадаться, почему Хейс и Демирорс стали друзьями – и родственными душами. «Я ощущаю себя аутсайдером, – отметила она. – В том смысле, что я женщина; меня не финансирует Кремниевая долина; мои мамочка и папочка не богаты… У меня нет такого же происхождения, как у многих в этой отрасли, и, когда я вхожу в комнату, люди по-прежнему делают большие глаза». То же самое можно сказать о Хейсе, который, как видит это Демирорс, «не имел известных попечителей из венчурных капиталистов. У него не было преимуществ, которые есть у других». Первородный грех Хейса может состоять в том, что он отказался играть по правилам. «Его не волновала возня и производимое впечатление, и дерьмо, и Кремниевая долина, и фабрики мыслей – вся та тупая хрень, которую делают ради престижа. Его просто это не волновало… Иногда величайшие качества людей становятся их крупнейшими проколами».

BitMEX зарегистрировалась на Сейшельских островах, что позволило ей быстро развиваться и снизить налоговые риски, в то время как западные правительства не могли даже понять – не говоря уже о создании способов управления – новейшие финансовые инструменты и рынки, которые создавала BitMEX. В 2015 году в ходе презентации для инвесторов Хейс изложил свою точку зрения о том, что «биткоин-деривативы абсолютно нерегулируемы во всем мире… Регуляторы все еще пытаются совладать с обменом фиата на биткоин».

В этом его мышление могло быть недальновидным. «Вначале не было правил, и власти не были заинтересованы в создании таких правил, – вспоминает Чу. – Ты идешь к ним и просишь руководства, но ничего не получаешь. “Это законно?” Нет ответа». Только после свершения самого факта, сказал он, возникли сформулированные полунамеком строгие ограничения для контроля за криптовалютным пространством – обычно в ответ на некие нарушения, которые до этого не разъяснились регуляторами. Но там, где Чу видел хаос, Хейс видел возможности.

Примерно в течение года после своего запуска бизнес BitMEX был малоактивным. «В некоторые дни у нас не было сделок, – говорил Хейс. – Никто ничего не покупал и не продавал». Комиссий за торговлю на платформе едва ли хватало на оплату серверов – их оплачивал Рид со своей кредитной карты. Пока Хейс и Дело оставались в Гонконге, Рид женился и вернулся в Штаты, обосновавшись в Висконсине, где он работал из пространства для коворкинга. Часовые пояса были разными, но они использовали это с пользой: Рид и Дело, в характерной для стартапа манере, по очереди занимались поддержкой пользователей в режиме 24/7.

Все изменилось в конце 2015 года, когда они начали предлагать торговлю с плечом до 100x – в пять раз больше, чем у ближайшего конкурента. Политическая волатильность в следующем году, с Brexit и выборами Дональда Трампа, привела к увеличению объемов торгов. В 2017 году BitMEX пришлось привлечь 30 сотрудников, чтобы справляться со взрывом активности. Фирма переместилась в новое офисное пространство, которое она скоро тоже переросла.

К 2018 году BitMEX стала базаром для крупных ставок, ежедневно перемещая многомиллиардные суммы. Во время одной из наших встреч Хейс говорил: «У нас крупнейшая в мире торговая платформа, по объемам. Среди всех, кто торгует криптовалютными продуктами». BitMEX, по его словам, была одной из «самых ликвидных бирж в мире, независимо от класса активов». По этому параметру она находилась в одной лиге с NASDAQ и фондовыми биржами Нью-Йорка, Лондона и Токио. За четыре коротких года клочковатое казино Хейса стало, по меркам индустрии азартных игр, игорным домом. (После предъявления обвинений в октябре по BitMEX был нанесен серьезный удар; ее доля на рынке и объемы торгов резко упали.)

Акулы и Ламбы

В мае 2018 года, в день открытия Consensus – эквивалента выставки Consumer Electronics Show в криптовалютном мире – Хейс подрулил к Хилтону на Среднем Манхэттене на оранжевом Lamborghini и написал в Twitter: «Видели, как я сегодня ехал на #Consensus2018?»
Близкий друг настаивает, что он просто высмеивал тысячи посетителей, собравшихся внутри отеля – инвесторов, которые понтовались на тему того, как они зарабатывают на криптовалютах, тогда как сами преуспели только в прожигании миллионов венчурных капиталов на безголовых схемах и ICO. Тем не менее, оборачиваясь назад, маневр на Ламбе мог стать в большей мере тем моментом, чем какой-либо другой, когда Хейс нарисовал мишень у себя на спине.

Действительно, партнеры фирмы имели разный подход к своему позиционированию и процветающему бизнесу. Хейс, который был не прочь вызывать сильное раздражение, упивался ролью финансового нонконформиста. Сэм Рид всячески старался держаться в тени, скрытый миллиардер (на бумаге) ходил пешком по улицам Милуоки. Бен Дело, похоже, был жаден до массового принятия. Когда BitMEX была признана крупнейшей в мире биржей криптовалют в 2018 году, ряд британских газет назвал его «самым молодым селфмейд-миллиардером в стране». В октябре того же года он пожертвовал £5 миллионов оксфордскому Колледжу Вустера, а несколько месяцев спустя стал участником инициативы Giving Pledge, запущенной Биллом и Мелиндой Гейтс вместе с Уорреном Баффеттом как «открытое приглашение для миллиардеров… публично дать обязательство пожертвовать большую часть своего состояния на филантропию». Объясняя свое решение, он писал: «Когда я был шестандцатилентим британским школьником и меня попросили изложить перечень моих амбиций на будущее, я кратко ответил: “Компьютерный программист. Интернет-предприниматель. Миллионер”. Мне очень повезло, что я превзошел эти цели, и я благодарен за то, что нахожусь в положении, позволяющем мне подписать это обязательство».

Два года спустя BitMEX арендовала 45-й этаж Чхенкхон-сентер, самого дорого объекта недвижимости в Гонконге, где располагаются Goldman Sachs, Barclays, Bloomberg и Bank of America. Хейс, Дело и Рид буквально наезжали на истеблишмент. Но всегда желавшая заявить о себе BitMEX оснастила свой офис так, как не делала ни одна из этих тяжеловесных компаний старого мира: огромным аквариумом, заселенным, под стать, живыми акулами.

Переплет в Тайбэе

К лету 2019 года через BitMEX проходили ошеломляющие суммы. 27 июня компания объявила об установке нового дневного рекорда, проведя торги на $16 миллиардов. Два дня спустя Хейс написал в Twitter: «Один триллион долларов в сделках за год. Статистика не врет. Не надо связываться (неценз.) с BitMEX. Нуриэль, увидимся в среду».

Хейс обращался к Нуриэлю Рубини, уважаемому профессору экономики из Университета Нью-Йорка – и непримиримому критику BitMEX. Прозванный «Доктором Думом» Рубини заседал в Совете консультантов по экономическим вопросам президента Клинтона, работал в Министерстве финансов, Международном валютном фонде и Всемирном банке. Другими словами, он настолько же принадлежал к истеблишменту, насколько Хейс был против него. 3 июля двое встретились на сцене Азиатского блокчейн-саммита – потом эти события окрестили «переплетом в Тайбэе» – заняв свои места, в то время как на фоне гремела музыка из «Рокки».

Профессор заговорил первым и сходу пошел в кровожадную атаку: «Дерьмовое поведение происходит в этой конкретной отрасли – мошенники, преступники, торговцы шарлатанским зельем и так далее. Рядом со мной сидит джентльмен, который работает с дегенеративными гэмблерами и розничным чушьем, неаккредитованными инвесторами». Говоря на английском с итальянским акцентом, Рубини продолжал: «Есть целый прекрасный тред в Twitter под названием BitMEX Rekt – rekt означает быть принужденным ко вступлению в анальный половой акт (неценз.) – где через секунду кого-то ликвидируют вот эти ребята, и тысячи погружаются в финансовый крах». Он обвинил компанию в обходе регулирования, настаивая на том, что на BitMEX со всеми происходит вышеописанный сценарий, за исключением Хейса и его коллег, которые, по словам экономиста, пожинают комиссии и поддерживают ликвидационный фонд, формируемый из активов обанкротившихся клиентов.

Хейс парировал в стиле «посмотри на себя»: «BitMEX. Плечо в 100 раз. И что? Вы можете торговать с таким плечом в любом другом месте. В США у нас есть такая штука, называется ETF. Они были великолепны и основывались на идее короткой волатильности. Однодневный скачок в феврале 2018 года – на самом регулируемом финансовом рынке в мире, высоколиквидном, и все эти прекрасные банки, люди в пиджаках, ходившие в хорошие университеты, и ваши ETF обвалились до чертового (неценз.) нуля. Rekt!»

У Хейса, на самом деле, в тот день было много поклонников в аудитории, людей, веривших ему, как Марку Цукербергу с его Facebook, создавшему целый маркетплейс с нуля, влиятельную, безопасную и высокоприбыльную платформу, хотя до этого люди даже не думали, что нуждаются в ней. Пока говорил Хейс, невозможно было не заметить другие параллели с Цукербергом: самоуверенность, пренебрежение властями и тональная глухота, приведшая к самосаботажу. Все это происходило на сцене в Тайбэе. Когда модератор дискуссии задал вопрос о решении BitMEX зарегистрироваться на Сейшельских островах, где, как предполагается, регулирования нет, Хейс выпалил: «Быть может, американоцентрист Рубини думает, что Департамент финансовых услуг и Генеральная прокуратура Нью-Йорка – это единственный вариант, и мы должны, знаете, склониться перед ними и смириться с ерундой (неценз.) американского правительства, только потому что это регулируется. Не знаю. Это явно не мой вариант».

Отвечая на вопрос о том, что решение BitMEX может объясняться разным подходом к регулированию американских и сейшельских властей, Хейс сказал: «Просто их дороже подкупать». На дальнейший вопрос, сколько стоит подкупить сейшельские власти, он ответил: «Один кокос».
Несколько недель спустя Доктор Дум вернулся к теме, опубликовав статью под заголовком «Великое криптоограбление». В ней он указал на опасные сигналы в систематической незаконности оффшорных бирж. Все еще взвинченный после Тайбэя он направил свой гнев на BitMEX и ее CEO, обвинив их в сомнительных практиках ведения бизнеса, например в использовании внутреннего торгового подразделения для опережения действий пользователей и получении половины прибыли от ликвидаций, другими словами, обвинив BitMEX в мотивированности к потере денег ее собственными клиентами.

Затем Рубини вытащил козырь: «Инсайдеры BitMEX сообщили мне, что биржа на каждодневной основе используется для масштабного отмывания денег террористами и другими криминальными элементами из России, Ирана и других мест; биржа ничего не делает для предотвращения этого, поскольку зарабатывает на таких транзакциях». В завершение он пристыдил регуляторов, которые «спят за рулем, пока рак криптовалют пускает свои метастазы».

Демирорс более благосклонно оценивает события в Тайбэе: «Это пример того, что Артур – шоумен, устраивающий сцены, понимаете, экономика внимания». Она восхищается, как незнакомцы – даже оставившие свои деньги на BitMEX – подходили к Хейсу на улице и хотели его обнять. «Для многих Артур подобен культовой фигуре. Он верил в то, что мы изменим мир. Он верил в революцию денег. Он верил, что мы делаем великую работу. Он также верил в то, что это должно быть весело и дерзко, и что мы должны иметь возможность смеяться над собой и выводить на чистую воду очковтирательство».

Coup de grâce

1 октября 2020 года в шесть утра агенты ФБР прибыли к большому дому в колониальном стиле, расположенному в уютном пригороде Бостона. По сведениям, дом был куплен за год до этого компанией Delaware LLC. Настоящего владельца собственности, Сэма Рида, увезли в наручниках.
Несколько часов спустя Одри Штраус, действующий прокурор Южного округа Нью-Йорка, и Уильям Суини, глава регионального управления ФБР в Нью-Йорке, огласили обвинения против основателей BitMEX – Хейса, Дело и Рида – и их близкого друга, одновременно первого нанятого сотрудника Грегори Двайера. Мужчин обвинили в нарушении и вступлении в сговор с целью нарушения закона о банковской тайне, так как они «намеренно уклонились от установления, внедрения и поддержания отвечающей требованиям программы по противодействию отмыванию денег». Каждый пункт обвинения предусматривает максимальное наказание в пять лет тюремного заключения. Рид, единственный ответчик в США на тот момент, был отпущен под залог в $5 миллионов и согласился оставить свой паспорт.

Суини из ФБР постарался от души разнести Хейса: «Один ответчик дошел до того, что бахвалился регистрацией своей компании в юрисдикции за пределами США, потому что подкупить регуляторов в той юрисдикции стоит всего лишь “один кокос”». Он предупредил, что «скоро они узнают, что цена вменяемых им преступлений не может быть заплачена тропическим фруктом, но, скорее, может привести к штрафам, удержанию незаконно полученного дохода и сроку в федеральной тюрьме».

Профессор Рубини дольше года бил тревогу, и в октябре федералы ответили. Ответило не только Министерство юстиции. CFTC – защищающая розничных и институциональных инвесторов от мошенничества, манипуляций и недобросовестных действий, связанных с продажей фьючерсов и опционов – подала гражданский иск против BitMEX и ее основателей за управление незарегистрированной торговой платформой и неприменение необходимых процедур для противодействия отмыванию денег.

Уголовное дело ошарашило наблюдателей из правовой сферы. «Мне неизвестно – а я занимаюсь этим действительно долгое время – о еще каких-либо случаях уголовного преследования и, конечно, о случаях преследования частных лиц, которое основывалось бы исключительно на том, что они не использовали программу противодействия отмыванию денег», – сказала эксперт по финансовым преступлениям из фирмы O’Melveny & Myers Лорель Лумис Римон, 16 лет проработавшая в Министерстве юстиции. Ее поразило отсутствие более существенных обвинений. «В обвинительном заключении обычно приводятся свидетельства определенной криминальной деятельности, будь то мошенничество, кража кредитных карт, порнография с участием несовершеннолетних, финансирование терроризма. В данном деле нет ничего». (Конечно, остается вероятность того, что обвинение – получившее в общей сложности около 100 000 страниц документов BitMEX в ходе расследования – может подать новое обвинительное заключение, включив в него дополнительные пункты, если найдет их обоснованными. Прокуратура отказалась давать комментарии по этому делу.)

Для контекста, когда Министерство юстиции преследовало биржу BTC-e в 2017 году, они предъявили обвинение по 21 пункту, включая, в числе прочего, хищение персональных данных, причастность к торговле наркотиками и отмыванию денег криминальных синдикатов – в том числе, предположительно, связанных со взломом Mt. Gox. В случае BitMEX, заявляет Римон, власти США нацелились на основателей крупнейшего и ярчайшего игрока пространства криптовалютных деривативов, чтобы отправить послание всему криптовалютному сообществу: «Мы убедимся, что вы понимаете, что эта отрасль подпадает под нашу юрисдикцию».

Что касается гражданского дела, знакомый с образом мышления властей источник сказал, что BitMEX не удалось выполнить трудную задачу и стать «исключением из исключений» юрисдикции CFTC. На самом деле, незарегистрированным биржам, таким как BitMEX, разрешается продавать биржевые товары с плечом американским розничным инвесторам. Но они должны завершать такие транзакции за 28 дней. Проблема в том, что самые востребованные продукты BitMEX – называемые бессрочными свопами – не имеют даты экспирации и позволяют клиентам держать позиции открытыми. Словом, Хейс, Дело и Рид – три грамотных парня, не испытывавших недостатка в дорогостоящей правовой поддержке – стали жертвами закона о товарных биржах 1936 года. Который был изменен законом Додда-Франка в 2010 году. Который впоследствии был дополнительно разъяснен в новом руководстве CFTC по таким сделкам, представленном только в прошлом марте.

Комиссия не купилась на линию компании, согласно которой ее платформа была вне зоны досягаемости американцев. Согласно гражданскому иску, BitMEX получала значительную часть своих объемов и сборов от американских клиентов. Обвинение утверждает, что меры компании по противодействию отмыванию денег и идентификации клиентов присутствовали только для отвода глаз: «BitMEX позволяет клиентам открывать счета на анонимные электронные ящики и пароли и вносить депозиты в биткоине. BitMEX не собирает никаких документов для подтверждения личностей или местоположения абсолютного большинства своих клиентов». CFTC заявила в федеральном суде, что она «добивается взыскания незаконных доходов, денежных штрафов в порядке гражданского производства, реституции в пользу клиентов, постоянного запрета на регистрацию и торговлю, а также постоянного предписания в отношении дальнейших нарушений». (В январе компания объявила, что все пользователи ее платформы были верифицированы.)

Обвинив основателей BitMEX – лично – в серьезных преступлениях, предусматривающих серьезные сроки, чиновники разозлили многих в более широком криптовалютном сообществе. Некоторые считают, что они играют нечестно. «Покажите мне банк, у которого нет нарушений в области борьбы с отмыванием денег, и я покажу вам свинью-копилку, – сказал Джехан Чу. – Это двойные стандарты. Кого посадили в HSBC за то, что они отмывали деньги и, знаете, их иранские сделки и все эти дела с нарушением санкций? Их оштрафовали». Он не ошибается. После того как HSBC признал отмывание многомиллиардных сумм для картеля Синалоа и осуществление денежных переводов для находящихся под санкциями клиентов с Кубы, из Ирана, Ливии, Судана и Мьянмы, Министерство юстиции решило не преследовать банк или его представителей, вместо этого заставив их заплатить $1,92 млрд штрафа и назначить установленного судом контролера правового соответствия.

И это не исключение. Barclays, BNP Paribas, Credit Suisse, Deutsche Bank, ING, Lloyds Banking Group, Royal Bank of Scotland и Standard Chartered – все заплатили штрафы за деятельность, включавшую отмывание денег, нарушение санкционных требований и огромные случаи налогового мошенничества. В мире больших финансов руководителей редко обвиняют лично. «Можете погуглить “JPMorgan” и “мошенничество”, и посмотрите, что он вам выдаст, – предложил Хартей Сингх Соуни. – Wells Fargo, JPMorgan, Goldman Sachs – все сознались в мошенничестве. И ни одного срока или штрафа, который хотя бы приближенно напоминал то, что хотят повесить на Артура».

К слову, за 48 часов до предъявления обвинений Хейсу и партнерам JPMorgan Chase «вступил в урегулирование» – как называют это в благопристойных выражениях – с Министерством юстиции, CFTC и SEC, согласившись заплатить около миллиарда долларов в связи с двумя схемами мошенничества: одна с использованием фьючерсов на драгоценные металлы, другая – с казначейскими нотами и облигациями. В числе прочих об урегулировании сообщил Суини из ФБР: «На протяжении почти целого десятилетия значительное число трейдеров и специалистов по продажам JPMorgan в открытую пренебрегали законами США, направленными на защиту от противоправной деятельности на рынке… Сегодняшнее соглашение об отложенном судебном преследовании… служит суровым напоминанием другим о том, что по обвинениям подобного характера будет осуществляться активное разбирательство и преследование».

Серьезно? С 2000 года JPMorgan Chase, крупнейший банк Америки, заплатил штрафы на десятки миллиардов долларов, включая свыше $2 млрд только за нарушения в области борьбы с отмыванием денег. Тем не менее, его CEO и председатель Джейми Даймон и его главные сподручники не преследуются по уголовным делам. Напротив, Даймон, который игрался с президентскими выборами в 2020 году, получил за последний год $31,5 млн в качестве зарплаты и поощрений.

«Можете посмотреть на историю дел в области противодействия отмыванию денег за последние 10 лет, и вы найдете не так много имен частных лиц в качестве ответчиков, – добавила Римон. – Это необычно. И, я думаю, это сделано намеренно. Думаю, власти приняли решение сделать это, чтобы отправить послание».

Естественно, устрашение является важным элементом американской системы уголовного правосудия. Опять же, все делается на усмотрение стороны обвинения. Идет ли речь о больших банках или даже о больших фармацевтических компаниях, например Purdue – владельцы которой, члены семьи Сэклер, обвинялись в умышленном формировании зависимости у миллионов американцев, что привело к сотням тысяч смертей (Сэклеры это отрицают) – Чу выразил настроения многих, когда описал джентельменское соглашение: «Есть класс элит из многонациональных корпораций, которые очень хорошо научились работать со своими партнерами во власти. Это не бартерные, но рабочие отношения, включающие в себя противоправность и принуждение как часть искусства танца. Это буквально поставленный танец. Никто не понес индивидуальной ответственности из Сэклеров. Но будьте уверены, это происходит с людьми из криптовалютной отрасли».

«Я могу возразить на это – по-крупному, – ответил бывший председатель CFTC Джанкарло. – CFTC не бездельничает, включая ответчиков в уголовные дела». Он упомянул Refco и Peregrine Financial в качестве примеров, где, с подачи Комиссии, Министерство юстиции предъявило обвинения руководителям, которые затем получили длительные тюремные сроки. (CFTC также наложила санкции на бывшего сопредседателя Goldman Sachs Джона Корзайна, пожизненно запретив ему торговать на регулируемых рынках за его роль в коллапсе MF Global.) Джанкарло заслужил прозвище «криптопапы» за то, что предложил Конгрессу подходить к биткоину не с «презрением или отвержением, но с открытостью к новым идеям». Другими словами, он не настроен против криптовалют. Такой же позиции, по его словам, придерживаются его бывшие коллеги по CFTC, в прошлом году уведомившие криптовалютное сообщество о том, что регулятор относится к своим задачам со всей серьезностью. «BitMEX, очевидно, не вняла посланию, и CFTC пошла против них».

Как бы то ни было, основатели BitMEX были застигнуты врасплох. Дело, резидент Гонконга, находился в Великобритании, когда было обнародовано обвинение. Хотя в США еще не приступили к связанным с экстрадицией процедурам (частично из-за COVID), близкие к Дело источники говорят, что он явится, когда его вызовут. Хейс, как мне сказали, сейчас в Сингапуре, где, предположительно, у него имеется место постоянного жительства. Когда, или если, он вернется в Штаты, чтобы предстать перед судом, остается открытым вопросом.

Тем не менее, даже если им удастся выиграть в суде или урегулировать претензии раньше, на этом их проблемы могут не закончиться. С BitMEX и ее основателями судятся инвесторы и клиенты, утверждающие, что они потеряли деньги во время торговли на платформе, по их версии, игравшей против них. Самое любопытное обвинение раннего инвестора Фрэнка Амато, который хочет отсудить деньги за долю в компании. («Дело было отозвано, после того как спор был разрешен на конфиденциальных условиях», – сказал пресс-секретарь холдинговой компании BitMEX.) В одном из исков Амато утверждает, что Хейс, Дело и Рид «давно начали тайно уводить свои деньги… и не позднее января 2019 года знали, что регулирующие органы США ведут в их отношении расследование, так как сооснователь Рид был допрошен – и, предположительно, дал ложные показания – CFTC». Знакомый с иском Амато источник сообщил мне, что, зная об этом, каждый из них выплатил себе по $140 млн за несколько траншей. Хотя эти данные невозможно проверить – как и не являются они необычными, поскольку руководители часто получают дивиденды за результаты компаний – это, тем не менее, достаточно неплохой гонорар, даже для троицы миллиардеров.

Источник

Vanity Fair

оценка материала: